Жизнь как текст
Консультирование первых лиц, связанное со сферой коммуникаций, это особый сегмент консалтингового рынка. Публичной деятельностью мы называем такую деятельность, у которой есть свидетели. Даже небольшой коллектив это минисоциум, и основные законы публичного действия работают и там. Когда нам необходимо выступить с длинной речью, например, на конференции в большой аудитории коллег, когда необходимо комментировать в эфире изменения рыночной ситуации и когда нужно сказать новогодний тост в кругу семьи – мы производим публичное действие. И базовые принципы коммуникаций, по которым эти действия будут развиваться, одинаковы.
Публичность, как грань профессионализма, ставит человека в позицию, когда он почти постоянно на виду. К нему присматриваются, его поведение обсуждают, его слова обдумывают, его мнение критикуют или поддерживают. Человек публичный, волей или неволей, является в какой-то мере образцом для окружающих его людей. В том числе и поэтому он - лидер. Вот об этом «волей или неволей» и пойдёт речь: публичностью можно управлять или же, напротив, стать управляемым ею. Стать зависимым от обстоятельств, от должности, от людей вокруг. И в данном случае, речь идёт о любом человеке, который становится лидером. В тот момент, когда принимает то, что в одиночку нельзя вести дело размерностью больше, чем собственная судьба.
Любое действие лидера по отношению к какой-либо группе людей становится публичным действием. Но вся жизнь не может быть постановочной: нельзя её отрепетировать, натренировать. Жизнь человека становится «текстом», который другие люди «читают». Публичный человек становится главным героем разыгрываемой драмы, у которой есть зрители. Напомним, что драма это не «когда всё плохо» - тогда это трагедия, драма это когда что-то происходит. А герой это всегда образец. Он презентует миру репертуар поведений, определяемый его мировоззрением, картиной мира. Которая, в свою очередь, становится не только основанием его поведения, но и презентуемым объектом тоже. Объектом, который вызывает эмоции и желание действовать. Тогда возникает необходимость в преодолении кажущейся простоты публичного действия, публичной жизни. Необходимость брать это явление во всей его сложности, глубине и многообразии. Всё подлинное даётся трудно, не быстро, не просто. Всё подлинное требует отдачи, почти целиком, почти без остатка.
Когда мы рассматриваем поведение лидера в таком ракурсе, помимо технологических аспектов публичности (как быть эффективным публичным человеком, как найти свой стиль публичности?) неминуемо встаёт вопрос о том, что именно должен выражать искомый стиль? Этот вопрос относит нас напрямую к мировоззрению лидера, а далее к мировоззрению, или, если угодно, идеологии сообщества, которое он представляет.
Консультирование первых лиц помогает отвечать на такие вопросы. Как только нужно передать своё видение мира другим, а это одна из задач лидера, презентовать modus vivendi и modus operandi – это перестаёт быть только личным делом.
Воодушевление по сопричастности
Желание достигать, желание менять свою жизнь и жизнь вокруг может быть реализовано в со-действии, в со-причастности, в со-общении. Тогда возможно из себя и своих последователей, сотрудников, избирателей или учеников составить некий субъект действия. Составить, то есть, сделать совместные ставки. Пробудить в других желание и энергию действовать. Жизненная сила лидера пробуждает силу в других. А сила, по природе своей, явление не когнитивное. Расчётливо выверенная манера общения воздействует только на разум. Такого человека можно понять, но поверить ему заставляют чувства, вызываемые в нас. Именно это имеют ввиду, когда говорят о необходимости чувственной составляющей в дополнение к интеллектуальной: «чувство + понимание». Отдельно взятое из этой формулы слагаемое не даст нужного результата.
Логические конструкции публичного человека опираются на эмоционально-чувственный слой. Именно оттуда черпаются эмоции неравнодушия, испытываемые им и передаваемые другим. Именно это позволяет эффективно доносить послания. Не затрагивая собственные чувства, можно лишь информировать других о чём-то, а решить задачу воодушевления, побуждения или убеждения практически невозможно.
Настоящее – это то, что настаивает на себе
Однажды, в одном из первых разговоров с потенциальным клиентом, речь, как водится, зашла о возможных целях работы. Которые, в большинстве случаев, сводятся к повышению эффективности выступлений, умению убеждать в чём-то и побуждать аудиторию к какому-либо действию. В какой-то момент пришлось прервать собеседника и попросить его включить диктофон. Выполнив просьбу, клиент продолжил говорить о том, как он видит своё эффективное выступление: точно выстроенная аргументация, сформулированные послания. Структурирование содержания - именно то, чем, по его мнению, нужно было заниматься. Через минуту мы попросили включить запись его монолога и посчитать, сколько раз он произнёс слово «да» в вопросительном залоге. Это нередко встречающаяся особенность говорения многих людей, каждый из нас может вспомнить подобный стиль общения. Оказалось, что собеседник произнёс «да?» восемь раз за минуту. Восемь. Это чаще, чем один раз в десять секунд. Клиент спросил тогда, что делать, чтобы избавиться от этого «слова-паразита». По опыту работы мы знаем о том, что люди обычно употребляют это слово так часто из-за внутренней необходимости найти поддержку в собеседнике. Как бы переспрашивая всё время у нас: «я ведь прав, да? Вы же согласны с этим, да?» Само по себе такое поведение не несёт ничего предосудительного, но когда это происходит восемь раз за минуту – говорит о том, что наш собеседник не очень уверен в себе, в том, что он говорит. И подсознательно, не замечая этого, ищет поддержки в других.
Через какое-то время нашей беседы мы спросили клиента, является ли он официальным публичным представителем той организации, которую представляет. На что он сказал, что надо посмотреть на сайте компании: там, де, есть список утвержденных спикеров. За ответом на простой вопрос про него самого человек обратился к интернету. Это снова показывает то, что он постоянно ищет поддержки во внешнем мире, даже рассуждая на тему, кто он есть. Но при таком внутреннем состоянии справиться с задачей убеждения аудитории в чём-либо почти невозможно. Просто потому, что выступающий очень сильно зависим от неё. Как можно убедить кого-то в чём-то, если ты сильно зависим от его мнения? В таком случае, любые рациональные конструкции спикера будут рассыпаться, они не достигнут цели. Потому, что опираться им не на что. Вернее, не на что внутри самого человека. Его мировоззрение, его картина мира требует непременного согласия от тех, кто вокруг. И помимо того, что нужно учиться приёмам выступления, необходимо работать со своим внутренним содержанием, с мировоззрением. И глубже: c уверенностью в том, что то, что у него есть внутри, должно быть сказано, должно быть обсуждено и в той или иной степени, принято другими. Необходимо учиться быть настоящим, то есть, настаивающим на себе. Только в этом случае можно достичь целей публичного выступления и быть по-настоящему интересным. Консультирование первых лиц позволяет решать именно эти задачи.
В бой идут одни… или не идут?
По аналогии с боевыми искусствами, публичному человеку необходимо развиваться сразу в нескольких пространствах. Практикуя приёмы, тренируясь технике ведения публичного действия, и, с другой стороны, развивая мировоззренческую часть. Для устойчивого результата необходима постоянная работа по самосовершенствованию своего внутреннего мира, по развитию лидерского потенциала в себе. Работа по овладению рациональными конструкциями и осознанию иррациональных мотивов собственного поведения.
За годы нашей практики мы много работали с политическими лидерами в России и за рубежом, в том числе, с представителями президентских семей и кандидатами в президенты. В одной из политических кампаний, где мы занимались консультированием лидера, в начальной её стадии, pr-специалистами была разработана и принята за основу чёткая стратегия ведения кампании. Согласно замыслу, лидер в какой-то момент должен был заметно изменить собственное публичное поведение, сменить риторику на более жёсткую. Именно такая задача стояла перед нами, как консультантами по публичному поведению: нужно было, что бы он «ударил словом». Процесс шёл тяжело, необходимые изменения в поведении клиента происходили очень медленно. В какой-то момент на вопрос «Вы когда-нибудь дрались?» клиент ответил: «нет». Выяснилось, что за всю свою жизнь он ни разу не вступал в драку. Ни с хулиганами на улице, ни в ссоре. Не дрался за девушку в юношеские годы. Ни разу. Никогда. После того, как мы это узнали, необходимо было срочно пересматривать концепцию публичного образа. Просто потому, что человек, который никогда не бил кулаком, не мог ударить и словом. Это получался не удар, получалось что-то другое, а нужен был удар. Такое действие было ему незнакомо. Он жил, опираясь на другую картину мира, в которой драться, а, следовательно, уметь бить было не нужно. Если бы было достаточное количество времени для того, что бы он начал заниматься каким-либо силовым контактным видом спорта (что само по себе сильно меняет мировоззрение человека), то, возможно, с таким действием, как «ударить» он бы успел познакомиться и освоить его. Но времени не было, и это тот случай, когда работать с изменениями во внутреннем мире клиента было просто некогда. Концепция политической кампании была изменена. Под ту картину мира, которая была в наличии у лидера, поскольку сильно её преобразить в короткий срок он не мог.
Сама по себе эта история всегда вызывает недоумение: политический лидер, который никогда не дрался? Но тема того, как это возможно – отдельная и большая. Эта иллюстрация только ещё раз напоминает о том, что развитие способности к эффективной публичной коммуникации на определённом этапе всегда предполагает выход на вопросы, связанные с лидерскими качествами. Речь это мгновенное раскрытие всего человека, и те, кто воспринимают речь, всегда чувствуют подлинную силу или её отсутствие. Кстати, высвобождение кинестетического одна из часто встречающихся задач в практике консультирования лидеров.
Конечно, работа с развитием качеств, необходимых лидеру, имеет большой психологический уклон. А обнаружение, осознание и развитие личной идеологии это деятельность когнитивная, интеллектуальная. И оба этих процесса идут одновременно с третьим – с освоением и развитием навыков публичных коммуникаций, собственно, тренингом. Только гармоничное соединение интеллектуальной составляющей с переживаемыми чувствами может действительно порождать смыслы, которые человек сообщает миру, например, используя приёмы и технологии публичных выступлений. Интересно в этой связи вспомнить, что английское «sense» это и смысл и чувство. Чтобы принимать мир во всей его полноте, равно, как и отдавать миру что-то, необходимо уметь сочетать ум и эмоцию в одном действии, в одной задаче.
Консалтинг не панацея
Иногда бывают случаи, когда справиться с мировоззренческой задачей, а ещё чаще с задачей глубоко психологической, тандем «клиент + консультант» не может. Например, некоторые люди обнаруживают так называемый феномен «вытесненных языковых пластов», который сам по себе является маркером определённых устойчивых психологических и мировоззренческих конструкций.
Хорошо известно, что он был ярко выражен у Маргарет Тэтчер: она имела мужество стоять перед шахтёрами в период своей первой избирательной кампании, говоря им прямо о том, что социальных льгот и гарантий, к которым те привыкли, больше не будет. От встречи к встрече она повторяла, что в стране экономический кризис и бесплатное молоко для их детей осталось в прошлом. Они кричали, свистели и… бросали в неё камни. Иногда попадали. Это было в Великобритании в семидесятых годах прошлого века. Тэтчер заканчивала выступление, как ей и было запланировано, садилась в машину. Там её ждала медсестра, которая замазывала синяки и кровоподтёки от камней на её теле, пока они ехали на следующую встречу. Тэтчер меняла блузку на свежую и спустя полтора часа снова выходила к избирателям. Чтобы говорить с ними прямо, вне зависимости от того, что те хотели услышать. Она выиграла ту кампанию и позже стала премьер-министром. Именно тогда к ней прицепилось прозвище «железная леди»: в том смысле, что «камни от неё отскакивают».
Будучи в политике долгое время, она не раз выдерживала сложнейшие ситуации в публичном пространстве. И была успешной! Но на протяжении всей жизни Маргарет Тэтчер не могла говорить только о собственных семейных отношениях и собственных детях. Каждый раз, когда ей задавали вопросы на эту тему, Тэтчер впадала в ступор, демонстрируя полную эмоциональную немощь. Но то, что происходит с нами на публике, лишь проекция внутреннего состояния и наличествующей картины мира (то есть, способа видеть) и вытекающих из этого сценариев общения (то есть, способов действовать). Тэтчер так и не научилась контакту со своими собственными детьми и по её признанию, у неё не было по-настоящему близких людей.
Способ говорить или не говорить о чём-то всегда отражение глубинной сути человека, всегда больше, чем «удобные» или «неудобные» темы для публичных выступлений. Речь это человек в целом, он мгновенно в ней раскрывается. И если публичный человек обнаруживает в себе нечто, что не может преодолеть, то само по себе это ещё не означает того, что он будет неэффективен – Маргарет Тэтчер была одной из самых влиятельных женщин мира на протяжении одиннадцати лет. Важно обнаружить это, проговорить, понять, принять и найти алгоритм эффективного действия, учитывающий такую особенность.
Как работать с личным мировоззрением?
Часто, когда человек слышит о работе с картиной мира, системой ценностей и иерархии между ними, в нём просыпается протест: как так, кто-то будет навязывать мне «правильную», по его мнению, картину мира?! Первое, что необходимо обозначить в этом вопросе: нужно обнаруживать имеющееся в человеке содержание, а не навязывать чужое. Обнаруживать то, что уже есть, находить, а не вменять. Вторым моментом становится вербализация найденного. Как известно, для подлинной, глубокой рефлексии нужны, как минимум, двое. Один из базовых процессов консультирования первых лиц - рефлексия. Для того, что бы человек смог что-то поменять в себе, вначале это должно быть точно идентифицировано, вербализовано. Только после этого он может работать над изменениями.
Например, бессмысленно тренировать клиента не говорить в своих выступлениях слишком много цифр. Вместо этого необходимо найти причину, почему они ему нужны, какую собственную потребность он удовлетворяет этим. Затем искать способ, как ещё её можно удовлетворить, понимая, что прежний способ мешает эффективной коммуникации. Разумеется, это возможно только в консультировании, как в формате индивидуальной работы с клиентом. Консультант организует пространство, в котором клиент может безопасно исследовать собственные способы устанавливать отношения с другими людьми: с близкими, с руководством или подчинёнными, с аудиторией. Но безопасно не значит безболезненно. Некоторые моменты в такой работе часто бывают весьма трудными и некомфортными. Повторяя уже сказанную выше фразу – все подлинное трудно. Картину мира, которая неизбежно становится основанием для публичного поведения, можно и нужно обнаруживать в себе, конструировать, строить «на доске» и выращивать в жизни.
Формулу Маршалла Маклюена «media is the message» можно перевести на русский язык как «носитель сообщения и есть сообщение», или, более образно «посланник и есть послание». Сообщение-послание невозможно отделить от его носителя, подобно тому, как электричество нельзя отделить от проводов или газ от трубы. Точнее, электричество может существовать вне проводов, например, в виде молнии, но тогда оно нерукотворно, неконтролируемо, бесполезно. А может быть и опасно. Также и то, что мы хотим сообщить, неотделимо от нас. Но «сообщить» это не значит передать, это значит разделить что-то с кем-то. Какую-то мысль, информацию, эмоцию, состояние. Смысл. Собрать части вместе и сделать их общими. Публичный человек создаёт из частей целое. Собственным усилием, собственным желанием, волей и умением, превращая отдельных людей в сообщество. И когда это удаётся, он знакомится с моментами счастья. Ведь счастье - это быть с частью.
Алексей Пронюшин
Елена Русская
